Праздник, который всегда со мной

Демонстрации в День 7-го ноября и Первое мая не заканчивались шествием школ. После школ шли предприятия, и это было зрелище. Во главе каждой колонны шел транспорт, разукрашенный плакатами и транспарантами. А на машинах сидели дети сотрудников и рабочих, которым мы с подружкой жестко завидовали. Хотя однажды мне довелось проехать на машине железнодорожного цеха мимо трибун. Кстати, ничего особенного.

Справа машина предприятия, слева конструкция попроще, принадлежит образовательному учреждению.

Зато мы с подружкой придумали новую забаву. Пройдя со школьной колонной, мы возвращались назад и пристраивались к какой-нибудь посторонней организации. Проходили с ней мимо трибун еще раз, снова кричали «Ура!» и получали уже эмоции иного, авантюрного плана. Конечно, никто из взрослых не обращал внимания на самозванок, но было страшно весело.

Ноябрьская и Первомайская демонстрации

Демонстрации – это центральное мероприятие, но далеко не единственное, и после них начиналась вторая часть праздника. Не знаю у кого как, но в моем окружении 7 ноября и Первое мая были еще и гастрономическими праздниками.

В начале семидесятых годов Качканар постигла участь всей страны, и он оказался в разгаре тотального дефицита. А может быть просто было несовершенным снабжение продуктами. Естественно, с голоду никто не умирал, но просто помню, как однажды мне жестоко хотелось халвы, и не было возможности удовлетворить столь невинное желание. Магазины снабжались Отделом рабочего снабжения (ОРС), и не знаю, чем обуславливался выбор ассортимента.

Во всяком случае, одним из самых запомнившихся моментов праздников стали выставки-продажи тортов! Они проводились или в преддверие праздников, или в день праздников после демонстраций, когда начинали работать заведения.

Выставки проходили в Седьмой и в Десятой столовых. Седьмая столовая сейчас называется Рябинушкой, а Десятая – Тройкой. Между прочим, востребованные заведения были. Даже мы школьники ходили туда после школы. Копеек на 20-30 можно было качественно пообедать, причем, самостоятельно, не ограничивая выбор полезными блюдами и без надзора взрослых, которые заставляли доедать с тарелки все до конца.

Столовая занимала весь второй этаж, зайти можно было с любой стороны, и очередь шла с двух сторон. Но на время выставок-продаж помещение превращалось в выставочный зал, по периметру которого выстраивались столы, накрытые белыми скатертями и уставленные тортами. Это просто праздник какой-то был – полный зал тортов, и любой можно было купить. Как-то я не интересовалась, откуда бралось все это великолепие, и почему нельзя было продавать торты в будние дни.

На первом этаже Седьмой столовой была Кулинария, но не могли же ее сотрудники испечь в одночасье столько тортов? Выходит, могли.

О выставке оповещали объявления, вывешенные на дверях столовых, за несколько дней до события. Мы с сестрой ждали этого дня с нетерпением, и у родителей мысли не было обмануть наши ожидания.

Сначала мы ходили туда с мамой, потом, когда стали постарше, нам с сестрой выдавалось пять рублей, и мы шли и самостоятельно выбирали праздничный десерт.

Сейчас я понимаю, что выбирать-то особенно и не из чего было. Торты различались величиной, формой и оформлением. А так, это были примитивные бисквитные или песочные торты с масляным кремом. На фоне нынешнего разнообразия и доступности кондитерских изделий, вспоминать те выставки-продажи даже забавно. Хотя нет. Вот вспомнила сейчас, и даже досадно стало – и всего-то для счастья надо было.

Да уж. После демонстрации у детворы было достаточно работы по продолжению праздника. После демонстраций начиналась продажа мороженого! Самое обычное явление после демонстрации – толпа детворы на углу Седьмой столовой.

По всей видимости, мороженое привозили с кушвинского молокозавода. К концу демонстрации прямо на улице появлялась продавщица и несколько контейнеров с мороженым. Советское мороженое – это вообще один из трендов той эпохи, а для нас это было естественное продолжение праздника. Хотя ассортимент был самый простенький, это было настоящее мороженое, изготовленное по всем стандартам. И, почему-то, несмотря на толпу детишек, без мороженки мы ни разу не остались.

Конечно, привозили мороженое и в обычные дни, но очень нечасто, поэтому родители никогда не отказывали детям в пятнадцати копейках. А иногда даже покупали полный полиэтиленовый пакет мороженого про запас.

Но уж в праздничные дни – это святое, это не обсуждалось даже.

И как завершение праздника живота, выдавался полтинник денег и бидон. Мы шли в магазин и в отделе соки-воды покупали газировку на все! Вот, наверное, продавщица про себя нам ауру портила. Один стакан – 3 копейки, в трехлитровый бидон входит пятнадцать стаканов, за все – 45 копеек, но сколько движений надо сделать, чтобы заполнить весь бидон?

Перерыла весь Интернет в поисках того аппарата, нашла только колбы с сиропом и вот такие конусы с соком.

Естественно, что вкус детства ни с чем не сравнится, но тут как-то решила реанимировать его и купила современную газировку Буратино в пластиковой бутылке. Вкус очень похож, но привкус химии никуда не спрячешь.

С полным бидоном мы возвращались домой, где взрослые уже накрывали праздничный стол и включали черно-белый «Изумруд». Еще полдня по телевизору шли трансляции демонстраций из разных городов, а потом начинался праздничный «Голубой огонек».

Как-то весь праздник сходил на убыль. Взрослые утыкались носами а телевизор, а мы играли в оставшиеся после демонстрации шарики. Ну вот больше нечего было делать в Ноябрьские праздники, на улице в эту пору уже иногда лежал снег.

А после Первомайской демонстрации, особенно в средних и старших классах мы нередко собирались небольшой компашкой и уходили на Гору Любви. Кто не помнит – это место осталось как память от первостроителей, название условное и ни на одной карте не обозначено. Тогда там стояла теодолитная вышка, по которой мы лазили, а вокруг уже появлялись подснежники.

Обрыв, на нем подружка, а вдали виден корпус дробилки

Потом, с развалом Союза, еще какое-то время демонстрации продолжали устраивать, но это было уже совсем не то. Мирные демонстрации стали превращаться в акции протеста, типа, «требуем своевременной выплаты зарплаты».

Разрушилось Советское государство – кончились советские праздники. Сейчас День 7-го ноября заменили Днем примирения и согласия. Достаточно логично, только не все знают, что он означает, и никто не знает, как его отмечать. Первомайские праздники превратились в день садоводов и огородников, что тоже оправдано целесообразно и рационально.

Плохо это или хорошо – вопрос, который будет обсуждаться еще не одно десятилетие.

Но у меня с уходом Октябрьских и Первомайских праздников оборвалась еще одна ниточка, связывающая с детством, осталась только память и выцветший красный флажок.